• Роды - дело семейное

      Автор: Марина Глушенкова 23 марта 2004
      Сегодня только полностью уверенные в своей правоте женщины рискуют рожать дома. Но недавнее увлечение домашними родами подтолкнуло перемены в роддомах.

      Мы названивали всем, как сумасшедшие. Кто еще не знает, что у нас родился сын?!

      – Представляешь, – кричал мой муж кому-то в телефонную трубку, – он только голову высунул и прямо из-под воды стал мне улыбаться! Меня же не покидало чувство, что малыш просто оттолкнулся от меня и поплыл. Сам утомленный виновник наших восторгов спал в кресле, завернутый, как и положено по древним акушерским традициям, в папину рубашку. Мы сделали это! Шел 1994-й.

      НЕЗАБЫВАЕМЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ

      ...С тех пор я рожаю исключительно дома. Поскольку в соответствии с рекомендациями Всемирной организации здравоохранения имею право выбирать наиболее подходящие мне место и способ родоразрешения. А в соответствии с Основами законодательства РФ об охране здоровья граждан медицинское обслуживание носит добровольный характер, и я имею право им не пользоваться. И в то же время не факт, что домашние роды подходят еще кому-то из моих друзей или знакомых.

      Психолог Екатерина Беляева, которая уже одиннадцать лет готовит к родам семейные пары, считает, что домашние роды в России и, скажем, Голландии различаются принципиально. В Европе независимые акушеры имеют лицензии, в ходе родов они поддерживают связь с определенной клиникой или госпиталем. В сложные моменты родов семью информируют о возможных способах разрешения ситуации и их последствиях, но последнее слово остается за матерью. Акушер отвечает только в том случае, если не заметил опасности или умолчал о ней. Если же роженица, предупрежденная, что ее решение может иметь опасные последствия, все же настаивает на нем, то за свой выбор она отвечает сама. «А у нас, когда женщина рожает дома, зачастую это просто значит, что она убегает от роддома, – говорит Екатерина Беляева. – Супругам надо понимать, что роды – это стихия, а стихия не подвластна нашему сознанию. Если они готовы в случае трагедии никого – и даже себя! – не винить, тогда вариант домашних родов им подходит. Такой вот русский «экстрим».

      БЕСКОНТАКТНОЕ МАТЕРИНСТВО

      Общеизвестно, что во всех развитых странах женщины в среднем живут дольше мужчин. Менее известно, что это соотношение установилось совсем недавно. Меньше ста лет назад во всех без исключения странах мира женский век был заметно короче мужского за счет высокой смертности во время родов или сразу после них. Сегодня даже в России такая смерть крайне редка: на 1,3 млн родившихся детей в год приходится меньше 500 умерших рожениц. Причем непропорционально большая часть этих трагедий происходит вне лечебных учреждений. Что бы там ни говорилось, роддом сделал разрешение от бремени практически безопасным. Правда и то, что персонал российских роддомов (как и вся российская медицина) постепенно отвыкает от командного тона. Но вот от чего российская постнатальная медицина никак не может отвыкнуть – это от традиции держать новорожденных отдельно, принося их матерям только на время кормления. Даже отвечая на претензии оппонентов, светила официального акушерства не говорят ни о том, зачем нужна такая практика, ни о том, когда она прекратится. Между тем из всех действительных и мнимых пороков российских роддомов этот, пожалуй, самый тяжкий. Право отца присутствовать при рождении ребенка или право роженицы выбрать позу для родов, безусловно, заслуживают всяческого уважения. Но длительный телесный контакт младенца с матерью в первые часы и дни после родов – вопрос не права, а физиологии. Долгая разлука с матерью – сильнейшая травма для новорожденного, последствия которой могут сказаться на его психическом развитии и даже на тонкой морфологии мозга. То, что сами жертвы этой странной традиции не могут ничего помнить о своей травме, лишь затрудняет ее коррекцию.

      Десять и больше лет назад «убегали от роддома» потому, что у матери было единственное право – делать, что велят. Может, такой порядок был неким обрядом посвящения в женщину сродни языческим инициациям? Чтобы стать полноценным членом общества, «своим», нужно пройти испытания, боль и унижения. Впечатления от роддомов оставались яркие. Мне в свое время знаковым показалось требование снять и оставить мужу обручальное кольцо. Люди, решавшиеся в то время на естественные роды, исходили из собственного негативного опыта. Анализировали свои ощущения, выясняли, «как там у них». В начале 90-х появился идеологический центр – московский кооператив «Здоровая семья» с лекциями в Доме архитектора, семинарами на природе, зимними купаниями. Была и Книга – ксерокопия книжки американки Ины Мэй Гаскин «Духовное акушерство». Тогда еще не было ни контрактных, ни партнерских, ни домашних, ни водных родов, все эти ярлыки приклеились позже.

      НА СОБСТВЕННОЙ КУШЕТКЕ

      – Это было удивительное время, – вспоминает о начале 90-х Тамара Садовая, сейчас руководитель первого в Москве медицинского центра традиционного акушерства – Sadovоy Centre. – Реализовывались самые смелые желания.

      В идее естественных родов виделось и спасение от внутрисемейных противоречий, и залог идеальных отношений с ребенком, которому в свою очередь приписывались небывалые способности. Но тогда же появились и получили огласку несчастные случаи, о возможности которых предупреждали данные ВОЗ: 10% женщин по объективным причинам не могут родить самостоятельно. Вспоминают Ксения и Евгений Т., в те годы студенты Абрамцевского художественного училища, ныне родители троих детей:

      – В начале 90-х почти все наши сокурсники переженились. И по общаге пошли совершенно новые разговоры о беременности, о родах. Рассказывали, что есть такие курсы подготовки к родам и такая Маша, которая эти курсы на дому ведет, и очень необыкновенная философия.

      Вдохновленные, мы добросовестно ездили к Маше домой на курсы. И вот наступило время родов. Первые схватки начались вечером 9 мая, я варила курицу, за окном был салют. Вызвали Машу. Двое суток Маша от меня не отходила. А на третьи – вызвали «скорую». Я шла по кафельному полу роддома как на заклание. Час за часом – уколы, капельницы, боль. Потом позвали какого-то мужика. Он пришел, сказал: «Спокойно, ща родим!» На слабеньких схватках в три приема, положив руку на мой живот, нащупал Анютину попку и стал ее подталкивать. Вот так мы и родили. Слишком самонадеянно было с нашей стороны не рассматривать вариант роддома вообще.

      Со временем сторонницы естественных родов несколько пересмотрели свои радикальные взгляды. Одна из них, Елена Левильен, сотрудничающая сегодня с Sadovоy Centre, точно выразила это состояние: «Я не считала себя вправе учиться на своих клиентах». И пошла получать медицинское образование. Тамара Садовая ввела для своих сотрудников обязательное требование: как минимум среднее, а лучше высшее медицинское образование. Не отступая от главного принципа – тесного сотрудничества с семьями в течение беременности, независимо от того, где пройдут естественные роды – дома или в больнице.

      Она пригласила меня на занятие своей группы. Мы делали гимнастику, рисовали на листах бумаги свои будущие роды, а потом пытались объяснить всем остальным членам группы, что же именно мы нарисовали. (Собирая материал для этой статьи, я ждала пятого ребенка. И это было лучшим пропуском, лучшим мостиком для налаживания отношений.) Потихоньку на занятие подтягивались папы в офисных костюмах. Одно наблюдение меня развеселило: сидит такая юная будущая мамочка и щебечет об окситоцине и простагландине (гормонах, выделяющихся во время родов). Да, молодые женщины стали информированными, но достойно пройти испытание помогают все-таки не напичканные терминами мозги. Знания о том, как правильно вести себя и сохранять спокойствие, могут улетучиться, когда начнется боль.

      МУЖЧИНА В РОДДОМЕ

      В представлении сторонников естественных родов папа – непременный участник этого процесса.

      – Все слухи о впечатлительных папах, падающих в обморок при виде рождающегося ребенка, сильно преувеличены, – убеждена Дарья Стрельцова из центра «Жемчужина». – Роды оказывают негативное воздействие на мужчину, если он не участник, а свидетель происходящего. По ее мнению, расстановка приоритетов в родах такова: мужчина делает то, что нужно женщине, женщина – то, что нужно ребенку.

      Марина Ланцбург, руководитель московской Школы для пап и мам, – психолог, кандидат биологических наук, автор многих статей. С ней логично говорить о мотивах партнерских родов. Марина Евгеньевна считает, что для женщины абсолютно бесперспективно таким образом манипулировать мужем («пусть увидит, как я страдаю из-за него, пусть попляшет вокруг меня!») или пытаться скрепить разваливающуюся семью. Роды, как любая стрессовая ситуация, вскрывают истинное положение вещей в данный момент, и не более. Мужчина может повредить процессу родов стремлением показать свою крутизну («вот я какой – даже роды принимать могу!») или боязнью показаться слабым («если откажусь, подумают, что я струсил»). Самое благородное и действительно оправданное стремление – дать поддержку жене, чего она, собственно, от него и ждет.

      Впервые свою программу подготовки к материнству и отцовству Марина предложила Центру планирования семьи на Шаболовке в 1993 году и какое-то время сотрудничала с ним. Тогда в родильных домах начался – не мог не начаться! – процесс движения «навстречу потребителю». Ибо на домашние роды решалось лишь наиболее радикально настроенное меньшинство, большинство же предпочитало не рисковать. Но и в родильных домах появилось свое радикальное меньшинство, требовавшее прикладывания ребенка к груди в первые полчаса после рождения, совместного пребывания с ребенком в палате, присутствия папы при всем этом безобразии и вообще всего, чему научили на курсах. Самые прогрессивные родильные дома в соответствии с требованиями времени быстренько перестроились, организовали платные отделения и за все эти естественные условия стали брать приличные деньги. Одним из первых медицинских центров, допустивших пап в святая святых, была медицинская ассоциация «Здоровое поколение». Сейчас почти 70% родов в «Здоровом поколении» происходит в присутствии мужей.

      – Вначале мы не ждали от этой затеи для себя ничего хорошего, – вспоминает Нина Николаевна Лихванцева, акушер-гинеколог центра «Здоровое поколение», двадцать лет проработавшая в роддоме №25 г. Москвы. – Нам казалось, что это только лишние хлопоты для персонала. Оказалось, наоборот, присутствие мужа и женщине очень помогает, дисциплинирует ее, и медперсонал приучает к большей ответственности. Теперь роды без мужа уже кажутся нам и не совсем натуральными – будто бы в семье что-то не так.

      В то же время в родильных домах, даже самых прогрессивных, свои особенности. Многие женщины отмечают, что ни заключенный официально контракт, ни заплаченные деньги, ни личное знакомство с врачом не гарантируют от некоторой напористости медицинского вмешательства. Так, формально решение о необходимости обезболивания или стимуляции принимает женщина, но фактически отказаться она не может. У «Здорового поколения» с момента основания была заявка на качественный и дорогой центр. Роскошные палаты, родильное отделение сияет и напичкано современным оборудованием. В коридоре – только что родившая пара: мама с просветленным лицом, накрытая зеленой простыней, лежит на каталке, папа в зеленом халате сидит на стульчике рядом. И нет только третьего – того, ради которого все это было.

      Перебираю фотографии в центре «Наш аист» на Юго-Западе Москвы. Мелькают младенцы, ванны и бассейны. «А вот это роддом», – поясняет Наташа Котляр. «Где роддом?» – «Ну вот же», – показывает Наташа, и я выделяю группу снимков, на которых – широкая кровать с роскошным постельным бельем, выход на балкон, джакузи. Совсем не похоже на больницу. Действительно, ведь беременность – не болезнь, а роды – не операция. На одной из фотографий вокруг роженицы собрались ее родственники. Склоненные головы не оставляют сомнений: они молятся. «А за стеной – реанимация», – возвращает на землю Наталья. Эти снимки сделаны в городе Поджи Понса в Италии, где Наталья Котляр по приглашению акушерки Анны Чеккерини проработала два лета в качестве специалиста по водным родам. И привезла надежду, что в России когда-нибудь тоже будут родильные дома семейного типа. Пока же нечто подобное у нас можно увидеть только в продвинутом Люберецком роддоме, где на самом деле приветствуют разные способы родоразрешения и где есть семейные палаты, в которых семья, не разлучаясь, может жить первые дни после родов, налаживая отношения с «новоприбывшим».